Систематические исследования Белого моря начались во второй половине XIX в. В 1868 г. при Санкт-Петербургском университете было создано Общество естествоиспытателей. Общество состояло из людей серьезных и энергичных. Немедленно после образования был составлен научный план общества, в котором изучение Русского Севера занимало важное место. В мае 1869 г. в Архангельск отправилась экспедиция из четырех человек: зоолога Ф.Ф. Яржинского, орнитолога В.Э. Иверсена, ботаника А.Соколова и геолога А.А. Иностранцева. Экспедиция продолжалась несколько месяцев, каждый из участников работал по своей программе.
Следующая экспедиция общества на берега Белого моря состоялась в 1876 г. Возглавлял ее профессор Санкт-Петербургского университета Н.П. Вагнер. Экспедиция работала три летних сезона. За это время Вагнер на личном опыте убедился, как много трудностей при отсутствии хорошей базы возникает в работе естествоиспытателя в этих суровых краях. Так родилась идея создания биологической станции на побережье Белого моря.
Профессор заключил договор с архимандритом Соловецкого монастыря Феодосием. Монастырь предоставил в качестве базы для научных исследований домик в поселке Ребалда на Большом Соловецком острове.
Профессор Вагнер находил Соловецкие острова идеальным местом для биостанции. Морская фауна здесь многообразна и изобильна, заливы удобны для сбора материала, окрестности монастыря крайне интересны для биологов различных направлений. Наличие биостанции давало возможность не только успешно вести научные исследования, но и проводить практические занятия со студентами.
Но настоящий расцвет биостанции на Соловках связан с именем нового настоятеля Соловецкого монастыря архимандрита Мелетия. Архимандрит был прекрасно образованным, прогрессивным и умным человеком. Он с пониманием отнесся к нуждам биологов, более того - увидел несомненную выгоду для монастыря в сотрудничестве с ними. Монахи планировали вселить в многочисленные озера Соловецких островов несколько новых видов рыб, раз рабатывали систему мер по охране гаги, легкий и теплый пух которой всегда ценился очень высоко. Во всех этих начинаниях им могли помочь работающие на станции биологи.
Примечательно, что еще в конце Х1Х века архимандрит Мелетий прекрасно сознавал, что благополучие любого поселения, любого хозяйства напрямую зависит от благополучия и здоровья природы, окружающей его. Он понимал, что давать оценку природным ресурсам и рекомендации по их грамотному использованию должны специалисты: только они способны учесть все взаимосвязи в живой природе, только они могут предвидеть долговременные последствия людского вмешательства в ее дела. Иногда нам бывает трудно уйти от традиционного представления о людях церкви как о личностях, далеких от научных прозрений и от понимания проблем сугубо практических. Однако хозяйство монастыря было обширно, и без серьезных знаний и умений в самых разных областях соловецким монахам было никак не обойтись.
Соловецкий монастырь был крупнейшим и богатейшим землевладельцем. Кроме всего Соловецкого архипелага монастырь еще в XVI в. получил земли по берегам Северной Двины, Сумскую область в Поморье. По развитию различных собственных отраслей хозяйства монастырь вполне сопоставим с современным крупным городом. Здесь и солеварение (каждый год продается по 10 тысяч пудов соли), и молочное хозяйство, и разведение северных оленей с кожевенным заводом по обработке оленьих шкур. Работают кирпичный и гончарный заводы, литейная, кузница, изготовляющая не только гвозди, лопаты и топоры, но и оружие - копья, бердыши. Налажен промышленный лов тюленей, построена салотопня для вытапливания тюленьего сала и мастерская для пошивки сапог из тюленьей кожи. В монастыре имеется даже собственный квасопровод! В 1875 г. (то есть как раз ко времени начала контактов с биостанцией) монастырское имущество оценивалось в 10 млн рублей - деньги по тем временам огромные. Путешественник Сергей Максимов пишет: "Монастырь поражает необъятным богатством: не заглядывая в сундуки его, которые, говорят, ломятся от избытка серебра, золота, жемчугов и других драгоценностей, легко видишь, что, сверх годичного расчета на братию, у него остается еще огромный излишек, который пускается в рост на проценты".
Легко понять, что для успешного управления таким хозяйством настоятель монастыря должен был быть человеком не только образованным, но и масштабно мыслящим, искренне радеющим о благополучии своих владений и земель, на которых они расположены. Таким человеком, судя по всему, и был архимандрит Мелетий. Недаром он был избран Почетным членом Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей! Испросив разрешения у старцев соловецких Зосимы и Савватия, Мелетий принялся хлопотать перед отцами Церкви. В 1882 г. Священный Синод подписал разрешение на открытие на территории монастыря биологической станции.
Специально для станции был построен второй этаж над Сельдяной избой, где солили знаменитую соловецкую селедку. Для нужд ученых монастырь бесплатно предоставлял рабочих и шлюпку с гребцами. Светские же власти были не столь внимательны к биологам. Министерство народного просвещения при открытии станции выделило 1000 рублей на библиотеку, реактивы и оборудование, но никакого дальнейшего финансирования не было, и исследования велись на деньги самих ученых. Лишь с 1890 г. Общество естествоиспытателей стало выделять 400 рублей в год для найма лаборанта, а с 1895 г. Государственное казначейство стало выплачивать станции по 1500 рублей в год. Несмотря на сравнительно недолгий (17 лет) срок существования, Соловецкая биостанция оставила ярчайший след в истории отечественной науки, а по некоторым оценкам, играла в эти годы главную роль в развитии естествознания, и особенно зоологии, в России. Результаты деятельности станции ошеломляющи как по количеству, так и по качеству проделанной здесь работы. И это вполне объяснимо. Первый в полярных водах биологический стационар открывал перед учеными такие возможности, которых раньше они были лишены. А для настоящего ученого трудно найти более соблазнительную приманку, чем перспектива интересной работы. Морские станции в те времена вообще были новой формой работы.
На соловецкие берега съезжались петербургские, московские, харьковские, варшавские, юрьевские, казанские ученые и студенты, всего более 50 человек. Итог их работы - более 60 трудов, посвященных фауне и флоре Белого моря. Собранные материалы вошли в коллекции Зоологического музея Санкт-Петербургского университета, Зоологического музея императорской академии наук и др. Станция снабжала учебными материалами многие высшие учебные заведения и гимназии. Один только перечень фамилий работавших здесь ученых и названий их публикаций говорит сам за себя. Это - столпы русской зоологии и труды, классические по настоящее время.
Несмотря на растущую популярность Соловецкой биостанции и неоспоримые успехи ее деятельности, в 1899 г. станция закрылась при весьма драматических обстоятельствах. Впрочем, теперь обстоятельства эти можно рассматривать отчасти и как поучительные, ибо они ярко демонстрируют, сколь многое в науке зависит от конкретных личностей, случайных совпадений, симпатий и антипатий, борьбы идеологий и самолюбий.
Архимандрит Мелетий постарел и удалился от дел. Ему на смену пришел Иоанникий, ставший непримиримым врагом станции. Надо сказать, что у него были для этого основания. Работавший на станции профессор В.М. Шимкевич был не только крупным ученым, но еще и воинствующим атеистом. Характер профессора был таков, что он не считал нужным скрывать свои убеждения и, хотя бы из чисто тактических соображений, проявлять уважение к приютившему биостанцию монастырю. Архимандрит Иоанникий, в свою очередь, не мог вынести столь явного нарушения монастырского уклада и богохульства в самом сердце северной православной святыни. В 1898 г. он направляет письмо в Московскую контору Синода. Вот некоторые выдержки из этого письма: "Отношения натуралистов к монастырю стали переходить пределы благоприличия... приезжают не только православные, но и иноверцы, а в 1897 г. оказался даже один иудейского закона... Предъявляют требования... об отпуске им мяса, молока и т.п. в постные дни и посты, позволяя себе глумиться над последними... Даже в великие праздники их нельзя увидеть в храме: дни они проводят на экскурсиях, ночи в наблюдениях над своею добычею, а затем спят до полудня... Становясь на научную точку зрения, нельзя не прийти к заключению, что биологическая станция... уже исполнила свое назначение... в последнее время не найдено ни одной новой разновидности уже известных видов".
Справедливости ради надо сказать, что описанный архимандритом ритм работы, безусловно возмущающий душу всякого дисциплинированного человека, характерен для биологов и сейчас. Особенно - для тех, чья работа связана с морем. И доныне обывателя, оценивающего эту работу со стороны, бывает, возмущает столь явное нарушение общепринятого режима. В нем усматривается признак некой особой распущенности, может быть, даже порочности. Между тем все объясняется весьма просто. Многие ученые и рады были бы поспать ночью, но их работа почти всегда жестко обусловлена приливно-отливными циклами, которые, как известно, ежедневно смещаются во времени примерно на час. И приходится следовать за ритмами природы, для работы они важнее человеческих привычек. А вот что касается попытки Иоанникия "стать на научную точку зрения", то это ему удалось плохо. Список видов беломорских животных с тех пор увеличился по крайней мере вдвое. И все-таки как ни пытались отстоять станцию, но ни деятельность президента общества естествоиспытателей А.Н. Бекетова, ни даже вмешательство его почетного президента великого князя Александра Михайловича не смогли ее спасти. В феврале 1899 г. Синод принял решение об "удалении биологической станции от территории Соловецкого монастыря". Победу над охальниками монастырское начальство отпраздновало своеобразно. В галерее, соединяющей Преображенский собор с Трапезной палатой, велено было написать фреску со сценой страшного суда. Там на адском костре горел весь цвет русской зоологии, столь досадивший цвету русского православия. К сожалению, до настоящего времени это творение не сохранилось.
Формально существование Соловецкой биостанции - первой биологической станции в полярных водах - было окончено. Реально о конце не могло быть и речи. За 17 лет станция никак не "исполнила свое назначение" - тут мы не можем согласиться с архимандритом Иоанникием. Вернее, если в чем и исполнила, то в том, что открыла дорогу для неудержимого потока исследований и роста числа биологических стационаров в этих краях.
Во-первых, сама биостанция, будучи изгнана из монастырских владений, все-таки не исчезла бесследно, а возродилась на Мурмане, на побережье Баренцева моря, стараниями профессора К.М. Дерюгина.
Во-вторых, за время существования станции многие побывавшие на ней ученые успели проникнуться как прелестями существования подобной базы, так и любовью к этим краям. Идея Н.П. Вагнера о создании в Поморье сети биологических стационаров попала на благодатную почву. Уже через 9 лет после закрытия Соловецкой биостанции начала свое существование Ковденская станция Юрьевского (ныне Тартуского) университета. Она была организована К.К. Сент-Илером, побывавшим в свое время на Соловках, на Карельском берегу в губе Ковда и стала вторым стационаром на Белом море.
Список биологических стационаров, открывшихся впоследствии на берегах и островах Белого моря, можно было бы продолжать еще долго. Но это будет уже другая история, тема для других публикаций. Однако, заканчивая рассказ о Соловках, невозможно не упомянуть об одном совершенно уникальном в мировой науке явлении. В 1923 г. на Соловецких островах был организован Соловецкий лагерь особого назначения - СЛОН. В лагере родилось и долгие годы работало Общество краеведения. Заключенные издавали журнал, в котором публиковали результаты своих трудов. Среди них - работы, посвященные изучению фауны Долгой губы Соловецкого острова. Конечно, работы, сделанные в тот период, невозможно сопоставить с трудами мирного времени по весомости вклада в развитие наших знаний о биологии Белого моря. Но мы обязаны отдать дань мужеству ученых, продолжавших работать даже в безумии сталинских лагерей. И удивиться непрерывности традиций беломорских биологических исследований, которые начались именно здесь, на соловецкой земле, освященной праведной жизнью монахов, ратными подвигами воинов, страданиями и кровью тысяч узников. Начались, чтобы продолжаться в любых, самых трудных условиях, в любые, самые лихие времена. Продолжаться и в наши дни.
(с) Александра Горюшко
http://www.littorina.info/solovki/estestvo/statia.html
Следующая экспедиция общества на берега Белого моря состоялась в 1876 г. Возглавлял ее профессор Санкт-Петербургского университета Н.П. Вагнер. Экспедиция работала три летних сезона. За это время Вагнер на личном опыте убедился, как много трудностей при отсутствии хорошей базы возникает в работе естествоиспытателя в этих суровых краях. Так родилась идея создания биологической станции на побережье Белого моря.
Профессор заключил договор с архимандритом Соловецкого монастыря Феодосием. Монастырь предоставил в качестве базы для научных исследований домик в поселке Ребалда на Большом Соловецком острове.
Профессор Вагнер находил Соловецкие острова идеальным местом для биостанции. Морская фауна здесь многообразна и изобильна, заливы удобны для сбора материала, окрестности монастыря крайне интересны для биологов различных направлений. Наличие биостанции давало возможность не только успешно вести научные исследования, но и проводить практические занятия со студентами.
Но настоящий расцвет биостанции на Соловках связан с именем нового настоятеля Соловецкого монастыря архимандрита Мелетия. Архимандрит был прекрасно образованным, прогрессивным и умным человеком. Он с пониманием отнесся к нуждам биологов, более того - увидел несомненную выгоду для монастыря в сотрудничестве с ними. Монахи планировали вселить в многочисленные озера Соловецких островов несколько новых видов рыб, раз рабатывали систему мер по охране гаги, легкий и теплый пух которой всегда ценился очень высоко. Во всех этих начинаниях им могли помочь работающие на станции биологи.
Примечательно, что еще в конце Х1Х века архимандрит Мелетий прекрасно сознавал, что благополучие любого поселения, любого хозяйства напрямую зависит от благополучия и здоровья природы, окружающей его. Он понимал, что давать оценку природным ресурсам и рекомендации по их грамотному использованию должны специалисты: только они способны учесть все взаимосвязи в живой природе, только они могут предвидеть долговременные последствия людского вмешательства в ее дела. Иногда нам бывает трудно уйти от традиционного представления о людях церкви как о личностях, далеких от научных прозрений и от понимания проблем сугубо практических. Однако хозяйство монастыря было обширно, и без серьезных знаний и умений в самых разных областях соловецким монахам было никак не обойтись.
Соловецкий монастырь был крупнейшим и богатейшим землевладельцем. Кроме всего Соловецкого архипелага монастырь еще в XVI в. получил земли по берегам Северной Двины, Сумскую область в Поморье. По развитию различных собственных отраслей хозяйства монастырь вполне сопоставим с современным крупным городом. Здесь и солеварение (каждый год продается по 10 тысяч пудов соли), и молочное хозяйство, и разведение северных оленей с кожевенным заводом по обработке оленьих шкур. Работают кирпичный и гончарный заводы, литейная, кузница, изготовляющая не только гвозди, лопаты и топоры, но и оружие - копья, бердыши. Налажен промышленный лов тюленей, построена салотопня для вытапливания тюленьего сала и мастерская для пошивки сапог из тюленьей кожи. В монастыре имеется даже собственный квасопровод! В 1875 г. (то есть как раз ко времени начала контактов с биостанцией) монастырское имущество оценивалось в 10 млн рублей - деньги по тем временам огромные. Путешественник Сергей Максимов пишет: "Монастырь поражает необъятным богатством: не заглядывая в сундуки его, которые, говорят, ломятся от избытка серебра, золота, жемчугов и других драгоценностей, легко видишь, что, сверх годичного расчета на братию, у него остается еще огромный излишек, который пускается в рост на проценты".
Легко понять, что для успешного управления таким хозяйством настоятель монастыря должен был быть человеком не только образованным, но и масштабно мыслящим, искренне радеющим о благополучии своих владений и земель, на которых они расположены. Таким человеком, судя по всему, и был архимандрит Мелетий. Недаром он был избран Почетным членом Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей! Испросив разрешения у старцев соловецких Зосимы и Савватия, Мелетий принялся хлопотать перед отцами Церкви. В 1882 г. Священный Синод подписал разрешение на открытие на территории монастыря биологической станции.
Специально для станции был построен второй этаж над Сельдяной избой, где солили знаменитую соловецкую селедку. Для нужд ученых монастырь бесплатно предоставлял рабочих и шлюпку с гребцами. Светские же власти были не столь внимательны к биологам. Министерство народного просвещения при открытии станции выделило 1000 рублей на библиотеку, реактивы и оборудование, но никакого дальнейшего финансирования не было, и исследования велись на деньги самих ученых. Лишь с 1890 г. Общество естествоиспытателей стало выделять 400 рублей в год для найма лаборанта, а с 1895 г. Государственное казначейство стало выплачивать станции по 1500 рублей в год. Несмотря на сравнительно недолгий (17 лет) срок существования, Соловецкая биостанция оставила ярчайший след в истории отечественной науки, а по некоторым оценкам, играла в эти годы главную роль в развитии естествознания, и особенно зоологии, в России. Результаты деятельности станции ошеломляющи как по количеству, так и по качеству проделанной здесь работы. И это вполне объяснимо. Первый в полярных водах биологический стационар открывал перед учеными такие возможности, которых раньше они были лишены. А для настоящего ученого трудно найти более соблазнительную приманку, чем перспектива интересной работы. Морские станции в те времена вообще были новой формой работы.
На соловецкие берега съезжались петербургские, московские, харьковские, варшавские, юрьевские, казанские ученые и студенты, всего более 50 человек. Итог их работы - более 60 трудов, посвященных фауне и флоре Белого моря. Собранные материалы вошли в коллекции Зоологического музея Санкт-Петербургского университета, Зоологического музея императорской академии наук и др. Станция снабжала учебными материалами многие высшие учебные заведения и гимназии. Один только перечень фамилий работавших здесь ученых и названий их публикаций говорит сам за себя. Это - столпы русской зоологии и труды, классические по настоящее время.
Несмотря на растущую популярность Соловецкой биостанции и неоспоримые успехи ее деятельности, в 1899 г. станция закрылась при весьма драматических обстоятельствах. Впрочем, теперь обстоятельства эти можно рассматривать отчасти и как поучительные, ибо они ярко демонстрируют, сколь многое в науке зависит от конкретных личностей, случайных совпадений, симпатий и антипатий, борьбы идеологий и самолюбий.
Архимандрит Мелетий постарел и удалился от дел. Ему на смену пришел Иоанникий, ставший непримиримым врагом станции. Надо сказать, что у него были для этого основания. Работавший на станции профессор В.М. Шимкевич был не только крупным ученым, но еще и воинствующим атеистом. Характер профессора был таков, что он не считал нужным скрывать свои убеждения и, хотя бы из чисто тактических соображений, проявлять уважение к приютившему биостанцию монастырю. Архимандрит Иоанникий, в свою очередь, не мог вынести столь явного нарушения монастырского уклада и богохульства в самом сердце северной православной святыни. В 1898 г. он направляет письмо в Московскую контору Синода. Вот некоторые выдержки из этого письма: "Отношения натуралистов к монастырю стали переходить пределы благоприличия... приезжают не только православные, но и иноверцы, а в 1897 г. оказался даже один иудейского закона... Предъявляют требования... об отпуске им мяса, молока и т.п. в постные дни и посты, позволяя себе глумиться над последними... Даже в великие праздники их нельзя увидеть в храме: дни они проводят на экскурсиях, ночи в наблюдениях над своею добычею, а затем спят до полудня... Становясь на научную точку зрения, нельзя не прийти к заключению, что биологическая станция... уже исполнила свое назначение... в последнее время не найдено ни одной новой разновидности уже известных видов".
Справедливости ради надо сказать, что описанный архимандритом ритм работы, безусловно возмущающий душу всякого дисциплинированного человека, характерен для биологов и сейчас. Особенно - для тех, чья работа связана с морем. И доныне обывателя, оценивающего эту работу со стороны, бывает, возмущает столь явное нарушение общепринятого режима. В нем усматривается признак некой особой распущенности, может быть, даже порочности. Между тем все объясняется весьма просто. Многие ученые и рады были бы поспать ночью, но их работа почти всегда жестко обусловлена приливно-отливными циклами, которые, как известно, ежедневно смещаются во времени примерно на час. И приходится следовать за ритмами природы, для работы они важнее человеческих привычек. А вот что касается попытки Иоанникия "стать на научную точку зрения", то это ему удалось плохо. Список видов беломорских животных с тех пор увеличился по крайней мере вдвое. И все-таки как ни пытались отстоять станцию, но ни деятельность президента общества естествоиспытателей А.Н. Бекетова, ни даже вмешательство его почетного президента великого князя Александра Михайловича не смогли ее спасти. В феврале 1899 г. Синод принял решение об "удалении биологической станции от территории Соловецкого монастыря". Победу над охальниками монастырское начальство отпраздновало своеобразно. В галерее, соединяющей Преображенский собор с Трапезной палатой, велено было написать фреску со сценой страшного суда. Там на адском костре горел весь цвет русской зоологии, столь досадивший цвету русского православия. К сожалению, до настоящего времени это творение не сохранилось.
Формально существование Соловецкой биостанции - первой биологической станции в полярных водах - было окончено. Реально о конце не могло быть и речи. За 17 лет станция никак не "исполнила свое назначение" - тут мы не можем согласиться с архимандритом Иоанникием. Вернее, если в чем и исполнила, то в том, что открыла дорогу для неудержимого потока исследований и роста числа биологических стационаров в этих краях.
Во-первых, сама биостанция, будучи изгнана из монастырских владений, все-таки не исчезла бесследно, а возродилась на Мурмане, на побережье Баренцева моря, стараниями профессора К.М. Дерюгина.
Во-вторых, за время существования станции многие побывавшие на ней ученые успели проникнуться как прелестями существования подобной базы, так и любовью к этим краям. Идея Н.П. Вагнера о создании в Поморье сети биологических стационаров попала на благодатную почву. Уже через 9 лет после закрытия Соловецкой биостанции начала свое существование Ковденская станция Юрьевского (ныне Тартуского) университета. Она была организована К.К. Сент-Илером, побывавшим в свое время на Соловках, на Карельском берегу в губе Ковда и стала вторым стационаром на Белом море.
Список биологических стационаров, открывшихся впоследствии на берегах и островах Белого моря, можно было бы продолжать еще долго. Но это будет уже другая история, тема для других публикаций. Однако, заканчивая рассказ о Соловках, невозможно не упомянуть об одном совершенно уникальном в мировой науке явлении. В 1923 г. на Соловецких островах был организован Соловецкий лагерь особого назначения - СЛОН. В лагере родилось и долгие годы работало Общество краеведения. Заключенные издавали журнал, в котором публиковали результаты своих трудов. Среди них - работы, посвященные изучению фауны Долгой губы Соловецкого острова. Конечно, работы, сделанные в тот период, невозможно сопоставить с трудами мирного времени по весомости вклада в развитие наших знаний о биологии Белого моря. Но мы обязаны отдать дань мужеству ученых, продолжавших работать даже в безумии сталинских лагерей. И удивиться непрерывности традиций беломорских биологических исследований, которые начались именно здесь, на соловецкой земле, освященной праведной жизнью монахов, ратными подвигами воинов, страданиями и кровью тысяч узников. Начались, чтобы продолжаться в любых, самых трудных условиях, в любые, самые лихие времена. Продолжаться и в наши дни.
(с) Александра Горюшко
http://www.littorina.info/solovki/estestvo/statia.html
